М. В. Флинт: «Сегодняшняя ситуация – резкий пример, пример жесткий и безжалостный»

 18 апреля 2020 г.

Об изменениях и зарождающихся тенденциях, вызванных пандемией, о том, что сегодня происходит с обществом и наукой, рассказывает академик РАН Михаил Владимирович Флинт.

Михаил Владимирович Флинт — академик РАН, российский биоокеанолог, доктор биологических наук. Заместитель директора и руководитель Направления экологии морей и океанов Института океанологии им. П. П. Ширшова РАН, профессор Института морских исследований Университета Аляски в Фербенксе (США), заместитель главного редактора журнала «Океанология», ведущий программы «У нас одна Земля» на Общественном телевидении России.

Как, по-Вашему, изменится мир и научное сообщество после того, как человечество справится с коронавирусом?

– Мир, безусловно, изменится и должен измениться. Мы должны понять, осознать, что все люди связаны между собой в этом мире. Абстрактно мы это понимали, потому что мы легко путешествовали по земному шару, мы могли в течение 15 секунд позвонить из Москвы в Австралию, Аргентину, на Мыс Доброй Надежды, поговорить с людьми. Легкие и быстрые путешествия, звонки на край света создавали впечатление, что мир небольшой. Мы это понимали, но не осязали, а вот теперь история с коронавирусом заставила нас это осязать. Это очень важно и должно иметь следствием появление, осознание индивидуальной ответственности человека перед миром в целом. Я считаю, что это неизбежный результат того, что происходит. Это связано не только с нашим отношением к будущим возможным пандемиям, но и должно быть гораздо шире. Мой прогноз, что это ощущение индивидуальной ответственности появится, но, к сожалению, довольно быстро закончится, ибо память человека на печальные события, к счастью, очень коротка.

И еще я надеюсь на то, что общество станет полнее и очевиднее осознавать необходимость науки, как основы для формирования реакции на меняющийся современный мир, в конце концов, защиты этого мира.

Сегодняшняя ситуация — резкий пример, пример жесткий и безжалостный, во время которого всех нас: и те страны которые это осознают, и те страны, которые это не осознают, заставляет об этом думать. Нет у нас нормального будущего, если наука не будет формировать реакцию и предвидеть возможность такой реакции страны, человечества в целом на то, что вокруг нас происходит. Сегодня нас жестко заставили над этим задуматься и воспринять это как абсолютную реальность. Сегодня это коронавирус, а завтра? Это могут быть угрозы из космоса, катастрофические изменения атмосферных процессов, климатические катастрофы и вызванные ими массовые миграции людей, гигантские нашествия вредоносных видов животных. Всего невозможно перечесть. Я, упаси господи, никого не хочу пугать, но история Земли и история человечества не исключает таких сценариев. И только научное знание позволит смягчить эти угрозы, адаптироваться к ним.

Есть еще одна вещь, которую я ожидаю как последствие этих событий. Знаете, об этом даже как-то неприятно говорить, но все же — это возрастание агрессии и злобы в обществе. И они будут сопутствовать очень простой, к сожалению неизбежной вещи — разрушению экономики, банкротству многих и многих предприятий и компаний, существенному снижению финансового положения великого множества людей в мире. И наша страна не будет, к сожалению, исключением. Когда финансовый упадок следует, скажем, за военными действиями, что традиционно сопровождало войны, у нас есть образ врага — образ источника наших бедствий. Это своего рода психологический громоотвод. А в нынешней ситуации такого громоотвода нет, и агрессия будет накапливаться внутри общества. Вот это нам обязательно следует иметь в виду, прогнозируя последствия того, что сегодня происходит. И, конечно, нам всем надо думать о соответствующих мерах, которые позволят эту агрессию смягчить, потому что избежать ее мы не сможем.

Что касается последствий всего, что происходит, для международного научного сообщества, то мне кажется, что международное научное сообщество должно преодолеть национальное отчуждение. Это отчуждение — это огромная беда и возникло оно только в последние десятилетия. Обостряется конкуренция за деньги, за престиж, рейтинги, что, по сути, есть те же самые деньги. Вот раньше этого не было. И я вспомню недавний пример, очень печальный — с разгромом нашей Академии. Когда мы только почувствовали возможность такого исхода, какая-то в воздухе повисла грозовая напряженность, я разговаривал с человеком, я не буду называть его фамилию, но это был великий человек, его уже нет, он ушел от нас, он имел огромный опыт ученого и огромный опыт государственного деятеля. Он мне сказал, когда я выразил свои опасения по этому поводу: «Ну что ты! Мировое сообщество заступится, не даст тронуть Академию». И что случилось? Ни одного голоса в защиту нашей Академии не прозвучало. Ни единого слова защиты от тех людей, с которыми мы делили научное братство на протяжении многих и многих десятилетий. Вот вам пример того, что происходит.

И нам надо понимать, что, в конце концов, от объединения научного сообщества в мире во многом зависит эффективность нашей борьбы — борьбы всего человечества с бедствиями, подобными пандемиями, эффективность этой борьбы и вообще возможность прогноза таких чудовищных по последствиям событий.

И только объединяясь, мы сможем это сделать. Причем это объединение должно быть дружеским. И оно было таким когда-то давно, и нас очень поддерживали, и мы работали с учеными из других стран совершенно открыто. Даже в период холодной войны сохранялись вот эти необыкновенные, открытые, доброжелательные отношения. Я очень надеюсь, что эта встряска позволит ученым немножко по-другому взглянуть на свое поведение и, главное, на проблему взаимодействия между учеными разных стран. И речь идет не только о лекарствах, вакцинах, сыворотках, это тоже важно, но речь идет о более широком круге проблем, которые связаны с эпидемиологической, социально-экономической стратегией поведения общества, отдельных стран и всего мира в целом, когда возникают такие грандиозные опасности. Без объединения мировой науки, дружеского, конструктивного, мы будем десятикратно слабее, если мы будем действовать внутри отдельных стран.

Какие опережающие меры может принять человечество перед предстоящими пандемиями, если такие будут?

– Во-первых, я считаю, что они будут. Это — неизбежное будущее человечества и причин этого очень много. Прежде всего это огромный рост населения, в 2025 году нас будет 8миллиардов, таков прогноз, а говорят, будет чуть-чуть больше. Плюс большая скученность всего населения и невиданная ранее подвижность. За прошлый год авиаперелеты в мире совершили 3,9 миллиарда человек. Это ровно половина жителей Земли. Вы себе представляете, какой это улей! По данным Организации Объединенных Наций сейчас в состоянии постоянной миграции в мире находятся 280 миллионов человек. Что такое 280 миллионов человек? Это две России. Две России мигрируют по миру, оставив постоянные места поселения.

И в человеческой популяции, и во многих организмах, близко связанных с человеком, под влиянием антропогенных факторов происходят очень быстрые изменения, следствием которых является возникновение неизвестных нам ранее, генетически новых патогенных штаммов микрофлоры и вирусов. Это неизбежность.

Мы с этим столкнулись. Мы столкнулись с тем, что наши традиционные лекарства перестают действовать на ту микрофлору, на которую они были предназначены действовать. Такие ситуации возникают периодически. Мы, к счастью, не постоянно живем в такой военной ситуации, но она созревает внутри нашего общества и потом выплескивается вот такими чудовищными по последствиям негативными явлениями. Это наше будущее. И человечеству надо быть к этому готовым. Готовность человечества к этому требует очень больших затрат, она требует консервации больших ресурсов. Эти ресурсы не всегда востребованы сегодня, но они должны быть в резерве государств и в резерве мира. Например, угроза ядерной войны, на мой взгляд, существенно менее вероятна, чем возникновение подобных пандемий, но мы тратимся на ядерный щит, на его поддержание и развитие. Тратимся не только в материальном смысле, но и вкладываем туда интеллект и науку. У нас в стране есть резервные накопления. Может быть, не начинать их суетливо расходовать, в том случае, когда опасность уже возникла. Мы мечемся и стараемся заткнуть этими деньгами, очень нужными для нас, главные дыры. А может быть, разумно вложить их в создание, вернее, я бы даже сказал, восстановление, соответствующих служб противодействия эпидемиям и пандемиям, с учетом сегодняшней обстановки. В Советском Союзе была лучшая в мире, высокопрофессиональная эпидемиологическая служба, которая охватывала и военный контингент. Работа этой службы была направлена и на борьбу с применением бактериологического оружия, угроза чего была достаточно велика, и на борьбу с крупными эпидемиями. С последним она с успехом справлялась не только на территории СССР, но и стран, которым мы помогали. И эта служба была признана лучшей в мире. И, кстати, Китайская народная республика во многом скопировала эту службу, модифицировав ее с учетом национальных особенностей, и продолжает ее развивать. Большую часть времени на эту службу ложится, казалось бы, небольшая нагрузка. И эта небольшая нагрузка может продолжаться и год, и два, и пять. Но в опасные периоды и в опасных регионах эта служба спасает жизнь и здоровье миллионов людей, а также экономическое благополучие страны. А у нас в стране нет сейчас адекватного задела для реакции на происходящее.

Можно сколько угодно говорить о том, что маски бесполезны или мало полезны. Сколько угодно можно говорить, когда их нет. Давайте об этом говорить, когда они есть. Весь предыдущий эпидемиологической медицинский опыт не только нашей страны, но и опыт мира говорит о том, что эффект от масок есть. Мы убеждаем людей соблюдать правила поведения во время эпидемий. Даже приказываем соблюдать эти правила, в том числе и носить маски. А масок нет. Это, казалось бы, мелочь, но мелочей в защите жизни и здоровья людей не может быть. Вот в чем проявляется неготовность страны, структур соответствующих к неожиданно возникшей опасности.

Как Вы рекомендуете относиться к происходящему?

– Думаю, что никто в мире не даст прогноз тому, как будут развиваться события. И я рекомендую проявлять самое главное человеческое качество — здравомыслие. Я рекомендую относиться к происходящему очень серьезно и понимать, что критический перелом ситуации не следует ждать к концу апреля. Понимать, что от нашего отношения зависит развитие ситуации в нашей стране и в мире. Я рекомендую самым строгим образом соблюдать режим и использовать индивидуальные средства защиты и профилактики, как бы иногда со смехом люди к этому не относились. Все может запросто начинаться с мелочи. Как в стихотворении Роберта Бернса:

И еще я хочу сказать напоследок — подбадривайте друг друга.

Обязательно поддерживайте друг друга, потому что положительные эмоции — это великое лекарство для человека.

Публикацию подготовила  Екатерина Соловьева

Публикации рубрики:

Метки: COVID-19: мнение учёных

Печать