Николай Добрецов: «Не стоит бояться, что ученики станут сильнее учителя»
24 декабря 2020 г.
В память об ушедшем выдающемся ученом и талантливом организаторе науки академике Николае Леонтьевиче Добрецове мы публикуем выдержки из его интервью (2018 год).
— Николай Леонтьевич, сегодня бытуют разные мнения о науке в Сибири. Часть наблюдателей считает, что она в упадке и хаосе, другие говорят о больших перспективах и развитии. Каково ваше мнение?
— Можно сказать, что ситуация не такая уж плохая, и вместе с тем не такая уж хорошая. Я бы сказал, она очень пестрая. В результате всех реформ слабые стали слабее, ну а сильные не очень-то ослабли. Когда создавалось Сибирское отделение, тон задавали точные науки. И они остались на своем высоком уровне. Яркий пример — ИЯФ, который находится в числе мировых лидеров. Реализуются крупные проекты. Не отстают и институты механики, продемонстрировавшие свои впечатляющие достижения для космической и авиационной отрасли на последнем президиуме СО РАН. За многие годы, несмотря на все потери, вырос уровень биологических наук.
С геологическими институтами ситуация сложнее. Главные наши институты, находящиеся в Новосибирском научном центре, в основном сохранили свои позиции. Периферические же институты геологии и географии находятся в сложном положении, некоторые и вовсе в критическом. Но вообще всем периферийным и маленьким институтам пришлось тяжело, поскольку у них нет подпитки кадров. Сегодня молодые специалисты не горят желанием ехать в отдаленные города. А собственные университеты в таких городах слабые, не говоря уж о других проблемах: и экономических, и технологических. Гуманитарные институты тоже находятся в сложном положении. Все, кроме одного — Института археологии и этнографии, который за прошедшие годы, по моему мнению, стал мировым лидером. В частности, открытие денисовского человека — это поистине важное достижение. Остальные же ослабли, как и вся гуманитарная сфера. Возможно, это объяснимо с политической и идеологической точки зрения.
— Можно ли сказать, что в стране неправильно построена система работы науки?
— Когда я был председателем СО РАН, самым лучшим периодом работы были 2000–2005 годы, когда Владимир Путин только стал президентом страны. Мы имели хороший контакт с его командой, а многие вопросы решались через Путина непосредственно, и только так. В нашем государстве всегда было так, все решает первое лицо. Остальные либо мешали, либо содействовали. Тут есть и объективные причины: такой огромной страной, с таким населением, можно управлять только с известной долей давления. Типичный пример: у нас торгуют дипломами высшего и среднего образования, можно купить какие хочешь. А в Китае за это грозит смертная казнь! В результате продажа дипломов там практически исчезла. И нам нужны такие меры, не обязательно смертную казнь, конечно, но жесткие меры необходимы. Такая у нас страна.
— Недавно был избран новый президент Академии наук. Удается ли академику Сергееву преодолеть последствия той непростой ситуации, сложившейся в Академии наук год назад?
— Я думаю, что те меры, которые сделаны за полгода, внушают определенный оптимизм. Об этом свидетельствуют приезд Путина в Академгородок, крупные научные проекты, планы развития научного центра, гораздо большее внимание к науке. Тон радио, телевидения и печатных СМИ изменился за эти полгода. Раньше о РАН вспоминали лишь в отрицательном аспекте, сейчас же в условиях жестких санкций появляется серьезная ставка на науку. От уровня образования и технологий зависит многое, в том числе и армия. А как мы знаем, если не кормишь свою армию, будешь кормить чужую. И индикатором такого развития можно считать послание президента Федеральному Собранию. Это, конечно, политический акт, но было видно, что президент гордится и доверяет конструкторам, которые работали над этими разработками. И к многим из них причастна Академия наук, в частности, ее новый президент Александр Сергеев. Он получил кредит доверия от президента и выступил с конкретными инициативами. Да, не все пока гладко, но работа идет. И в частности, одна из задач годового отчета, который уже написан, — дать рекомендации плана развития самой Академии наук. Александр Сергеев попросил Совет старейшин дать замечания к окончательному тексту, который пойдет в правительство и президенту. Я, в частности, написал 9 замечаний к проекту доклада о состоянии фундаментальных наук в стране. И это лишь один из примеров.
— Помимо смены руководства наукой, в стране сменилось руководство Сибирского отделения РАН. Как вы считаете, справляется ли на данный момент новое руководство Сибирского отделения и новый председатель СО РАН со своими задачами? Не вызывает ли вопросов уровень работы?
— Я думаю, что и команда Валентина Пармона вызывает положительные настроения. Пока это лишь настроения, о результатах говорить рано. Но важно, что у председателя СО РАН есть команда. Есть и физики, во главе с директором ИЯФа Павлом Логачевым, биологи, химики, геологи, и эта команда действует пока дружно. У Асеева команды не было. Я уже предупреждал, что такой стиль управления не соответствует традициям СО РАН, у нас всегда были сильные команды. Сложно руководить большими комплексами без команды. Не стоит бояться, что ученики станут сильнее учителя. Я, наоборот, всегда горжусь ими.
— Вы как бывший председатель СО РАН как никто другой знаете важность налаженной работы науки с представителями региональной и федеральной власти. Как оцениваете уровень такого взаимодействия сегодня?
— Федеральная власть в нашей стране на первом месте. Работа с президентом и его окружением здесь на первом месте. Важно также взаимодействие с правительством, его председателем. На моей памяти лучшим председателем правительства России был Евгений Примаков. Самая светлая личность, прекрасный ученый и смелый патриотически настроенный человек, который за 9 месяцев смог вытащить страну из финансового кризиса. Мы с Примаковым работали наиболее тесно, он приглашал меня на все заседания правительства. К слову, Александр Сергеев тоже посещает все правительственные заседания. И тут важно, чтобы президент РАН высказывал позицию всей Академии наук. И по тому, что можно видеть, он делает первые важные шаги в этом направлении.
— Недавно президентом РАН был создан Совет старейшин, в состав которого вы вошли. Отмечается, что Совет играет немаловажную роль в работе Академии наук. Однако хотелось бы узнать о его деятельности подробнее.
— По Совету старейшин — хороший контакт есть. Председатель Совета старейшин академик Алексей Розанов был секретарем отделения биологических наук. Я знаю его со студенческих лет, и могу сказать, что он пользуется большим доверием, и часто советуется с Сергеевым. Сам же совет собирается нерегулярно. Мы собираемся отдельными группами, по отдельным вопросам. Но работа идет. Ведь важна не формальная сторона, а фактическая. А фактически появляются предложения и документы от имени Совета старейшин.
— Имея широкий международный опыт и опыт работы за рубежом, можете ли вы сказать, что там система построена лучше?
— На самом деле за рубежом тоже не все так гладко. Приведу вам пример: в США недавно появились протесты против практики распределения грантов, в частности, Национального института здоровья США, который является аналогом нашего министерства здравоохранения, но с более широкими полномочиями. И они также отвечают за распределение денежных средств. Согласно независимому исследованию, крупные гранты, как и очень маленькие гранты, не имеют высокой эффективности. Интересны выводы: когда денег много, это тоже неэффективно. Притом, что американский средний грант в биологии и медицине составляет $400 тысяч на главного исследователя. А ведь есть проекты и намного крупнее, которые для нас вообще недостижимы в финансовом плане. И получается, что для каждого исследования есть своя золотая середина. Нельзя платить и слишком много, и слишком мало. А у нас, к сожалению, эти вопросы вообще не обсуждаются!
Источник: Континент – Сибирь