Подружиться с вулканом
24 января 2018 г. в Геофизическом центре РАН прошел научный семинар, на котором с докладом выступил заместитель директора по научной работе Института вулканологии и сейсмологии ДВО РАН, д.г.-м.н. А. Ю. Озеров. После доклада А. Ю. Озеров рассказал о своем жизненном пути и научных открытиях.
Алексей Юрьевич, что увлекло вас заниматься вулканологией? Был ли это пример со стороны научного руководителя, наставнический опыт, или вас привлекала больше романтика профессии, желание новых открытий?
Значительную роль в том, что я пришел в геологию и вулканологию, сыграли мои родители. Мать — Нина Александровна Озерова — д.г.-м.н., академик РАЕН, специалист по геохимии ртути. Отец — Юрий Константинович Озеров— к.г.-м.н., специалист по медно-колчеданным месторождениям. Я очень благодарен им за то, что они помогли мне выбрать именно эту профессию. Родители возвращались из экспедиций с каким-то особым эмоциональным зарядом, всегда с большим интересом обсуждали свои исследования. Детей они также воспитывали в духе романтизма: организовывали семейные выезды на машине по исторических местам России, водили нас в музеи, на выставки. Поощрялись наши занятия туризмом, посещение спортивных секций, молодежных кружков (авиамодельных, фотографии и др.). Как я сейчас могу сформулировать — одна из главных задач родителей была показать детям многообразие мира и способствовать развитию творческих навыков.
Помню, когда-то в ГИН РАН приехал известный французский вулканолог Гарун Тазиев с докладом. Моя матушка попросила подписать для нее одну из его книг, переведенную на русский язык. Он спросил ее: "У Вас дети есть?" Она ответила: "Да, два мальчика". Тазиев спросил: "Как зовут младшего?" И подписал мне свою книгу. Мне было 8-10 лет, я посмотрел на книгу с яркими иллюстрациями взрывов и светящихся лавовых потоков, на подпись-пожелание Гаруна Тазиева... Но в то время у меня во дворе было много куда более важных дел. Хотя, похоже, все-таки что-то отложилось... Также к нам домой приходили ученые с Камчатки — опаленные извержениями вулканологи. Они повлияли на меня очень сильно, это были совсем другие люди, от них исходил какой-то свет. Мне захотелось понять их, захотелось пойти по их пути, попробовать встать в строй вместе с ними. Наверное, тогда у меня начали возникать мысли стать вулканологом.
Став ученым, почему вы не были удовлетворены теми описаниями, теми теориями, которые уже существовали до этого, и вам хотелось перепроверить их? Ведь были сделаны наблюдения и французских исследователей, и, казалось бы, поведения вулканов были уже описаны.
На дворе был 1988 год, шел 7 год моей работы в Институте вулканологии. И вот как-то раз в журнале "Наука и жизнь" я увидел небольшую заметку о том, что французские ученые Сильвио Верниолли и Клод Жопар сделали экспериментальную установку для моделирования извержений. Я прочитал заметку и неожиданно для себя ощутил грусть. Как же так французские исследователи обошли нас?! Я даже не ожидал от себя ревностного отношения к их работе. Теперь я понимаю, что любой вулканолог, занимающийся изучением динамических параметров извержения, явно или безотчетно для себя хочет понять механизмы тех процессов, которые происходят на вулканах. Когда за плечами у исследователя 5-10 извержений, он становится вулканологом. Ему задают вопросы: "Надо ли при такой активности эвакуировать жителей или нет?", "Отменять авиарейсы?", "Что ожидать от конкретного извержения?" На эти вопросы надо отвечать. Появляется ответственность. Чтобы ответить, надо знать базовые законы, которые определяют состояние вулкана. Но ни в физике, ни в физической вулканологии не были описаны аналоги подобных процессов, поэтому реальные модели извержений не были разработаны. В результате, нам пришлось начать собственные экспериментальные исследования, так как работать на извержениях, не понимая механизмов деятельности вулканов, уже становилось тягостно.
Расскажите про вашу установку, что делает ее уникальной?
Для исследования процессов, происходящих на извержениях вулканов, нами был создан комплекс аппаратуры моделирования базальтовых извержений (КАМБИ). Это мощный аппаратурный комплекс, предназначенный для моделирования процессов в подводящих системах вулканов во время извержений. Комплекс имеет высоту шестиэтажного дома — 18 метров. КАМБИ имеет очаг, подводящие каналы, кратерную область и свою магму — газонасыщенную модельную жидкость. Есть четыре позиции, по которым созданный нами комплекс не имеет аналогов в мире. Первое — КАМБИ имеет самые протяженные прозрачные колонны — 16,6 метров. При этом самая высокая прозрачная колонна из созданных ранее насчитывает 5 метров. Второе — ни одна установка в мире не использует газонасыщенные модельные жидкости, то есть те, в которых растворен газ. Третье — ни одна установка не имеет системы динамического видеослежения, позволяющей видеть и воспроизводить процессы по всей длине экспериментальной колонны. Четвертое — впервые для сопоставления результатов лабораторного моделирования с взрывными событиями на вулканах использовались записи физических сигналов: сейсмического — от базальтовых-андезибазальтовых извержений и акустического, — полученного в экспериментах на КАМБИ. В результате мы открыли четыре новых газогидродинамических режима в вертикальных колоннах — столько же, сколько вся гидродинамика мира. Мы значительно расширили возможности интерпретации и вышли на качественно новый уровень понимания вулканических процессов.
Каких результатов вы хотите достичь, проводя эксперименты?
Теперь мы планируем перейти к следующему этапу — параметрическому. Мы намерены оснастить КАМБИ дополнительными приборами. В планах установить через каждый метр измерительную аппаратуру: датчики давления, вибродатчики, датчики температуры, на выходе модельной жидкости поставить измерительный микрофон, сделать стереосистему для сопровождения любого пузырька в колонне. На параметрическом этапе исследований мы ожидаем получить ряды данных, которые позволят подойти к созданию теории вулканического процесса. А дальше уже практика. Мы хотим выйти на практическое применение получаемых результатов, когда мы сможем прогнозировать те или иные явления на вулканах.
30 марта отмечается день вулканологии, какие традиции и какие обычаи существуют?
30 марта 1956 года произошло крупнейшее извержение вулкана Безымянный, было выброшено в воздух 3 кубических километра породы. Образовались протяженные пирокластические потоки, длиною 18 км. Грязевой проток прошел 90 км. Пепел через двое суток был над Лондоном. В честь этого извержения празднуется День вулканолога. Его предложил отмечать старейший вулканолог, которого, к сожалению, сейчас нет с нами — Евгений Константинович Мархинин. В этот день вулканологи ранним утром произносят: "Пошли нам, Бог, кошмарное извержение!" Лично я очень боюсь кошмарных извержений, поэтому я говорю: "Пошли нам, Бог, пароксизмальное извержение, пусть оно будет очень сильное, но чтобы без кошмаров". 29 и 30 марта в Институте вулканологии и сейсмологии ДВО РАН ежегодно проходит научная конференция, посвященная Дню вулканолога, на которой сотрудники Института делают доклады, связанные с извержениями, изучением пород и со всем, что связано с активной деятельностью вулкана.
Текст: Станислав Нехорошев