Леонид Вайсберг: «Человечеству придется научиться играть с вирусом в шахматы»
29 марта 2020 г.
Пандемия коронавируса и всемирный карантин ставят перед каждым из нас вопросы философского свойства, которыми общество потребления не задавалось уже много лет. Способно ли это испытание поменять человеческую природу, как изменится мир и насколько адекватно Россия реагирует на глобальный вызов — об этом на «Новом проспекте» рассуждает академик Российской академии наук, научный руководитель НПК «Механобр-техника» Леонид Вайсберг.
Леонид Абрамович, на вашей памяти происходило нечто подобное? С чем бы вы сравнили сегодняшнюю ситуацию?
— Мы знаем историю развития цивилизации, знаем, насколько пандемии меняли вектор развития общества. Сейчас другой век, я надеюсь, что колдунов и ведьм уже сжигать не будут. Но даже на моей памяти нечто подобное происходило. Помню в послевоенные годы жесточайшую эпидемию полиомиелита. Тогда в каждом классе, в каждом дворе был несчастный ребенок, искалеченный этим заболеванием, и это если ему еще повезло остаться в живых.
Помню, как в 70-х годах инфекционисты справлялись с холерой, которая начала распространяться на Волге в Астрахани, потом перебросилась на Крым и Одессу. Жесточайший был тогда карантин, он поддерживался при помощи воинских подразделений. В нашей общей памяти ещё и Чернобыль, тоже карантин, и мы помним, как относились к каждому, кто приезжал из опасной зоны в территориальные карантинные пункты.
Я из медицинской семьи, хорошо знаю, что вообще в России всегда была и есть очень сильная санитарно-эпидемиологическая служба. Именно благодаря ей, кстати, в трудное лето 1918 года большевики сумели спасти Петербург от холеры — известная история.
Почему для меня сегодняшние события не стали неожиданностью? В 2016 году мы с коллегами-учеными коллективно разрабатывали документ под названием «Стратегия научно-технологического развития Российской Федерации», он утвержден Указом Президента РФ 1 декабря 2016 года и доступен каждому в интернете. Там есть раздел, который называется «Большие вызовы для общества, государства и науки», в одном из пунктов как раз идет речь о новых социальных и медицинских проблемах, которые ведут к (далее дословно) «росту угроз глобальных пандемий, увеличению риска появления новых и возврата исчезнувших инфекций».
Это было записано нашей коллективной рукой и утверждено президентом. Данный вызов для общества мы декларировали, и на него есть реакция, ответ. Как человек, который много лет принимает участие в формировании решений Министерства образования и науки, а также Российского научного фонда по финансированию тех или иных научных исследований, должен сказать, что наши биологи, микробиологи, генные специалисты, медики получают очень солидное финансирование на решение именно этих проблем, на работу с мутациями вирусов, которые становится все серьезней. При этом ученые занимаются не только вирусами, есть очень серьезная проблема и с бактериями, которые тоже вырабатывают новый класс, устойчивый к антибиотикам. Поэтому постоянно идет работа над новыми и новыми поколениями антибиотиков и другими средствами нейтрализации более опасных бактерий. В противном случае даже бактериальное воспаление легких скоро будет нечем лечить.
Так что проблема назрела. Мы ее предвидели, и мое мнение: это генеральная репетиция перед ещё более серьезными вызовами. Общество должно научиться жить в этих условиях, бороться, приспосабливаться и играть на опережение. По сути, это игра со всё снова и снова мутирующим вирусом в шахматы. Но игра не на жизнь, а на смерть. Причем он играет с нами, не показывая лица, мы даже не видим руку на шахматной доске, просто передвигаются фигуры, ставя нас временами в тупик. Но мы обязаны не растеряться, суметь сыграть с этим противником, это глобальная задача, которая стоит сейчас передо всем человечеством, ибо новые инфекционные опасности будут возникать снова и снова.
Как часто это будет происходить — каждые 3–4 года или каждые 6–7 лет — сказать пока трудно, но процесс идет. Это даже не фильмы Хичкока, перед нами совершенно другой, мало изученный нами мир. Оказывается, мы еще не всё знаем о своей Вселенной, которую человек когда-то облюбовал для жизни и которая, до определенного момента была к нему милосердна. Вот я вам сказал, что это только генеральная репетиция и это дает обществу шанс мобилизоваться, приспособиться. Лучше, если всем вместе.
Если вирус — это триггер, то какие будут последствия для мировой экономики?
— Да, пандемия совпала с не очень хорошим моментом в мировой экономике. Но это случайность. В мире назревала экономическая рецессия, должны были начать лопаться очередные пузыри. И она бы наступила безо всякого вируса. Было очевидно, что мы идем к этому. Но без вируса, возможно, мировой кризис проявил бы себя к осени — это время кризисов. Возможно, вы помните, что в 1997 году обвал бирж тоже начался осенью, за год обошел весь земной шар и к нам в Россию пришел под осень 1998 года. И, кстати, тогда все началось тоже в Азии. В данном случае вирус действительно выступил триггером и приблизил экономический кризис, завязав всё в один тугой узел.
А чего сейчас больше — паники или реальной опасности? Меры, предложенные Президентом, адекватны? Вам не показалось, что руководитель страны сам в панике?
— Это очень серьезный вопрос. Я специально сидел у телевизора и ждал, когда начнется трансляция обращения Владимира Путина, потому что мне очень хотелось посмотреть на выражение его лица. У меня такой опыт: в крутые времена, когда лидер считает нужным обратиться к нации, надо вглядываться в глаза и губы, они о многом говорят, иногда больше, чем слова. И паники я не увидел. Более того, скажу, что выступление Президента у меня несколько снизило тревогу. Объясню почему. Смотрите, я же созваниваюсь в течение дня с сотней людей, мы обмениваемся мнениями. Точно знаю, что Москва всерьез ждала тотального карантина. Но его пока не объявили.
Кстати, уверен, что выступлению Президента предшествовали серьезнейшие консультации с руководителем нашей медицинской группировки в Италии. От него шла информация о том, как обстановка в Италии выглядит в реальности и нужен ли и у нас тотальный карантин. Понимаете, для принятия буквально судьбоносных на этот период решений очень важны все детали. То есть, судя по докладам медиков, которые видели опасность прямо в лицо, по их прогнозам, таких проблем, как в Испании и Италии, пока нет. Подчеркну ещё раз: пока!
Мне показалось, что выступление Президента было совершенно лояльным и к проблемам граждан, и бизнеса, а предложенные им меры адекватны ситуации. Если бы объявили карантин сейчас и закрыли бы Москву немедленно, это было бы неправильно. А так нам дан сигнал о том, что у нас есть резервы, что наше здравоохранение в состоянии справиться с этим вызовом.
Как я понимаю, предстоящая неделя в значительной мере контрольная. Если народ будет вести себя разумно и поймет серьезность ситуации, то более радикальных мер, надеюсь, не последует. В связи с этим совершенно не понимаю выступления группы экономистов на «Эхе Москвы», которые взялись решать за эпидемиологов и заявляют, что необходимо было немедленно вводить самый жёсткий карантин. У нас, дескать, народ не дисциплинирован. Но мы же видим, что в Европе полиция чуть ли не дубинками людей возвращает в дома. Понимаете, как ни странно это прозвучит, бороться с эпидемиями в тоталитарных режимах проще, потому что наши граждане, особенно те, кто вырос в Советском Союзе, гораздо более дисциплинированы, чем те же итальянцы.
Еще раз: пока что принятые решения адекватны и достаточны. Они не больше, чем нужно, но и не меньше. У Президента еще остались ходы, остались ресурсы, возможность ужесточения мер, если ситуация начнет выходить из-под контроля. И здесь очень многое зависит от нас самих, от нашей сознательности и организованности.
Но логично ли, что нагрузка по выплате заработных плат на период карантинных каникул ложится на плечи работодателей? Разве декларированные меры поддержки бизнеса смогут компенсировать потери от простоя?
— Ну, следует понимать, что сейчас стараются людей разъединить, стараются замедлить скорость распространения вируса. Мы хотим, чтобы люди заболевали и выздоравливали по очереди, чтобы медики успевали освобождать высокотехнологичные палаты для новых тяжелых пациентов.
Чем вся эта ситуация так опасна? Понимаете, не только в России, но во всем мире уже несколько лет подряд шла оптимизация здравоохранения. Вычисляя необходимое количество аппаратов ИВЛ на 1000 человек населения, власти ориентировались не на эпидемии, а на совсем другие вещи. Поэтому, естественно, оборудования сейчас не хватает. И если мы не будем сейчас передавать это вирус из уст в уста, мы удержим ситуацию. Иначе медицина объявит дефолт. Мы с вами путем изоляции стараемся, чтобы этого не случилось. Нагрузка на медицину не должна стать больше ее реальных возможностей.
Я интересовался хваленым опытом Израиля в плане здравоохранения и медицины. Скажу вам, что там оптимизация тоже очень заметна, гражданам непросто попасть к хорошему врачу. Если вы придете на обследование, вам назначат первичный прием, потом вторичный, а затем будут решать, может быть, вам вообще к этому врачу не нужно, и так далее. И такая же ситуация с медициной сейчас по всей Европе.
В связи с этим все рассуждения о том, что меры слишком жестокие, что это погубит малый и средний бизнес, довольно эгоистичны. Давайте волноваться поэтапно. Сначала надо остаться в живых!
Я тоже работодатель, но понимаю, что это ситуация, когда мы должны что-то делать всем миром, ее никто не сможет миновать. Всем станет немножко хуже. И я обращаюсь к другим работодателям: мы же все же не голые и не босые, мы много лет зарабатывали прибыль именно с этим персоналом, это наша ценность, эти люди нам преданы, они помогут нам и выбраться из этого всеобщего провала. Заплатите им заработную плату за эту неделю, что тут поделать, это по-божески!
Что касается предложенных компенсаций, то снижение на 15% социального налога, на мой взгляд, — очень серьезная мера поддержки. Это в значительной мере позволит бизнесу компенсировать выпадающие доходы. Но пока нам это сказали только по телевизору. Теперь мы должны увидеть, как и когда реально начнет это всё работать в виде нормативных актов.
Карантин всем во что-то да обойдется. Мы у себя понимаем, что этот год форс-мажорный, и прибыли в этом году уже не ждем, бюджет по доходам теперь совсем другой. Надеюсь только, что не уйдем под конец года в убытки. Но мы сможем платить зарплаты и коммунальные платежи, сможем справиться со всеми счетами.
Вы планируете останавливать производство? Как будет организована работа предприятия на карантинной неделе?
— Есть производственные процессы, которые не остановить. Половина моих сотрудников имеют автомобили, других, кого нужно, привезем дежурной машиной. И не на полный день, только по мере необходимости. Главное, не паниковать и включать время от времени мозги. Всё, что сейчас происходит, называется «временной период с высокой степенью неопределенности». И в самом деле, сейчас трудно прогнозировать на 24 часа вперед. Но есть шаги и мероприятия, которые должны реализовываться с точки зрения здравого смысла при любом развитии событий, они универсальны и бесспорны. Более прицельно — по мере поступления новой текущей информации.
У нас сейчас создан своего рода внутренний оперативный штаб. Есть специальный чат руководства, где мы с группой топ-менеджмента обсуждаем по мере необходимости, что происходит и какая ситуация. Вот в пятницу договорились оперативно выплатить людям зарплату за март, хотя обычный срок выплаты — 6 апреля. И мы буквально в течение часа перевели всем сотрудникам деньги, чтобы люди на предстоящей неделе чувствовали себя хотя бы в этом отношении увереннее.
Городская администрация со своей стороны предложила какие-то меры поддержки промышленным предприятиям? Как, на ваш взгляд, может быть организована эта поддержка? Чем город может помочь промышленникам?
— Есть один очень важный вопрос, ответа на который мы, промышленники, ждем от городского правительства. Имущественный налог в распоряжении города, и каждый год его понемногу поднимают. Вот тут город должен проявить определенную лояльность к бизнесу и промышленности, дать послабление. Я считаю, что налог на имущество можно снизить или даже обнулить на период текущего форс-мажора.
Еще один момент. У нас до сих пор фискальные службы заточены на то, что если предприятие показывает убыток, то это немедленно повод для тотальной выездной проверки. Городской администрации надо как-то постараться донести до них, что в этом году убыточность бизнеса это не нонсенс, а нормальная ситуация.
Важно, чтобы меры поддержки бизнеса были совершенно очевидными и прозрачными. Чтобы мы точно понимали, кто может рассчитывать на помощь, а кто нет, где эта жесткая черта. Чтобы это не зависело от каких-то личных предпочтений чиновников.
Пандемия — это испытание, которое неизбежно изменит картину мира. В каком мире мы все окажемся?
— Что касается общей мировой ситуации, то у меня рисуется довольно интересная картина: мне почему-то прямо слышатся слова «немецкая марка», «итальянская лира», «французский франк». Впечатление, что прямо сейчас наносится серьезный удар по глобализации. Ситуация с эпидемией ясно показала, что солидарность между странами и людьми по-прежнему в дефиците. Хорошо бы ошибаться, но кажется, что мир лучше не станет. Но дай бог, чтобы были сделаны выводы на уровне руководителей государств.
Разумеется, появятся новые точки роста мировой экономики. Приобретет стратегическое значение микробиология, она потянет за собой новую фармацевтику, будет меняться организация здравоохранения, появятся новые отрасли. Что же касается людей, то человеческую природу это испытание не изменит, поверьте. Думаю, что как только начнет стихать пандемия, люди начнут жить по принципу: «Вперед, в прошлое!» За спадом нас ожидает новый бум потребления, может быть, ещё более мощный. Все уже на низком старте. Но никто, правда, не знает, в чьих руках стартовый пистолет.
Источник: Newprospect.ru